Как вложить миллиард евро в будущее Днепропетровской области и оставить о себе след в истории

За последние 4 года в инфраструктуру Днепропетровской области вложили колоссальную сумму — более 1 миллиарда евро только из областного бюджета. Значительную роль в этом сыграла децентрализация и Днепропетровская облгосадминистрация, которая фактически перезапустила строительную отрасль в области. Прямо сейчас в области проектируются, строятся, вводятся в эксплуатацию, в общем, реализуются 310 объектов — школы, садики, больницы, стадионы. И это не считая дорог.

Подробно о том, как в области реализуется концепция нового образовательного пространства Информатор Деньги писал тут. На традиционной встрече со слушателями Кадрового Резерва Будущего советник главы Днепропетровской ОГА Юрий Голик рассказал об основных социальных объектах, которые построены в области и о том, с какими трудностями приходится сталкиваться при их создании. С одной стороны — бюрократическая машина государства — с другой стороны — бизнес-интересы и с третьей — дремучий менталитет, когда в любом новшестве видят угрозу существующему порядку вещей.

Далее приводим прямую речь Юрия Голика.

Садики и школы

В Днепропетровской области с 1991 по 2016 год ни одного детского садика не было построено заново. С 2016 года открыли более 60, на конец года будет 72 или 73, мы с какого-то момента перестали считать. Ну, во-первых, мы много садиков строили с нуля. Два садика 2 недели назад получили архитектурную премию украинскую, это два лучших садика в Украине, которые построены за год. Это пригород Днепра, город Подгороднее, там садик в форме сот, если вы сверху смотрите на улей, то видите соты. Этот проект сделан молодыми Днепровскими архитекторами, которых мы не побоялись привлечь к работе.

Вот первый детский садик, который построен с нуля, это село Слобожанское. Он был открыт в сентябре 2016 года. Стандартная архитектура на 220 мест. Мы этот садик сделали немножко другим внутри, у них есть отдельная своя соляная комната, у них есть танцевальный зал, у них есть бальный зал, у них есть отдельный спортивный зал, у них есть отдельный зал для занятия музыкой, у них есть отдельная столовая, плюс достаточно большая территория, мы его на пустыре строили. Там есть и огород, и детские спортивные площадки.

А это детский садик в Богдановке Павлоградского района, это шахтерский район, там детский садик стоял заброшенным.

Это вообще маленькое село возле Днепра, там невменяемый глава сельсовета, который за деньги сельсовета покупал биткоины и доказывал судам, что газ, добываемый из недр земли принадлежит народу, хотя все понимают, что если какая-то компания его добыла, то она заплатила ренту за добычу газа, и он уже принадлежит ей.

Но когда нужно построить детский садик, строим мы. Вот разница между менеджерами и политиками, покричать они, если построить, то к нам.

Вот детский садик - село Ляшковка. Народный депутат и глава Радикальной партии Олег Ляшко обещал нам с ним помочь.

Была такая интересная история - на странице Валентина Михайловича был пост о том, что достраиваем детский садик в Ляшковке, рядом там строим амбулаторию, школу, сделали две дороги. Пришел туда Ляшко и сказал, что давайте строить вместе тра-та-та тра-та-та. Он нам ничем не помог, хотя нам сильно помогла фракция его партии в облсовете, за что им большое спасибо, они всегда поддерживали все наши начинания. Это было заброшенное здание бывшего детского клуба, стояло лет 20, наверное, мы его просто в садик перестроили.

Вот детский садик в форме сот в Подгородном. Во-первых, внутри детского садика есть атриум. Атриум – это внутренний дворик. На внутреннем дворике полы сделаны немножко со скосом, с автоматическим подогревом. Это означает, что, если туда падает снег, полы включаются снег тает. Если на улице -10 и воспитатель не хочет выводить детей на улицу, они выводят на внутренний дворик.

Плюс по нашему разумению, на Новый год там обязательно должна появляться елка и дети должны водить там хороводы.

В этом детском садике, если вы видите, окна до пола. Если вы почитаете существующие строительные нормы, то окна в пол невозможны, окна в пол возможны над батареей, расположенной на высоте метр двадцать-тридцать. Мы с помощью адвокатов и юристов доказали одному госоргану, что так делать можно, если правильно трактовать закон. Кроме нас так пока никто не делает, видимо, все боятся. Мы осознанно шли на это риск, в конечном итоге это уголовное дело когда-то потом. Но мы понимали, что так правильно и так лучше.

Вот детский садик в Обуховке. Вот смотрите, каждое такое стекло – это дверь. На первом этаже группа, они играются, если им нужно выйти на улицу, они открывают эту дверь и выходят на улицу. То есть им не нужно ничего обходить и выходить. Кроме того, детский садик такой продолговатой формы, он выставлен правильно относительно сторон света.

Это означает, что утром, когда солнце поднимается, оно не слепит детям глаза. А с другой стороны это означает, что летом и зимой, когда солнце в разных точках находится, зимой здание от солнца частично нагревается. То есть мы когда считали раздел энергоэффективности, мы ориентировались на то, что за счет солнца зимой будет чуть-чуть нагретое здание. С другой стороны, летом оно не будет так сильно нагреваться, вам не нужно его так охлаждать. В стране только мы так заморачиваемся. Молодой Днепровский архитектор Алексей Валентиров полностью разработал этот садик, то же самое окна в пол, которые полностью нагревают и остужают здание. Нам все говорят окна в пол - это плохо. На самом деле посмотрите на любую европейскую архитектуру, бизнес-центры – это в принципе стеклянные здания. Из веселого, мы нарисовали тут детям барашков на потолке, то есть они засыпают и смотрят.

Это обычная живая фотография с детьми, обычная игровая комната, они видят все, что происходит на улице, там светло, там не нужно днем включать свет.

И там нет ощущения, что ты в бараке находишься, а не в детском садике. Это детский садик немножко с дрона сфотографирован, а вот слева площадка, на которую можно выйти со второго этажа.

Пока существующая нормативка для детских садиков не позволяет воспитателям гулять на таких площадках с детьми. На самом деле очень безопасно. Если дети хотят выйти пройтись после обеда, туда можно выходить и спокойно гулять. Плюс вы видите внизу площадки для детей нестандартной формы, везде где вы видите траву, это не настоящая, искусственная, то есть маленькая, которую можно менять бесконечное количество раз и ее не нужно поливать, она не убивается. Второе на каждой площадке специальные ролеты, специальная ткань, если солнце либо идет дождь, вы ее спокойно затягиваете и эта ткань водонепроницаемая. То есть все спрашивали, как там дети будут находиться. Задернули – и спокойно находятся.

На самое деле, вот хорошие садики, казалось бы. Есть же обратная сторона медали. Город Подгороднее. Такое аномальное пятно на карте Днепропетровской области. Избрали мэром женщину, хорошая женщина. Бывшая учительница, у нее сын погиб в Иловайске. У меня много знакомых погибло на этой войне, это трагедия на самом деле. Но использовать это в качестве аргументации, почему она должна быть мэром – нельзя. В моем понимании, чтобы быть мэром, нужно обладать определенными профессиональными компетенциями. Когда учитель становится мэром это беда. Беда случилась и в этом городе. С одной стороны, мэр, которая на патриотизме туда заехала, с другой стороны кучка коррупционеров, которые пытаются этого мэра разорвать. Сейчас уже депутаты ее снесли, там и. о. В городе начали происходить странные вещи, ну, например, за неделю до открытия садика митинг возле его здания. Мы туда приезжаем, местные жители нам говорят, мы не дадим вам его открыть, потому что вы воруете у нас воду. Мы говорим, мы государственная организация, мы в принципе воровать ничего не можем, мы можем только действовать по закону. Для того, чтобы садик подключить к воде мы в вашем местном совете, избранном лично вами, попросили техусловия на воду. Вы нам дали, мы довели трубу и подключили. Если бы нам сказали вести куда-то трубу в другое место, мы бы подключились с другого места. Вот подпись вашего мера какие к нам вопросы. Они говорят да, но нам кажется чисто умозрительно, что, если вы будете забирать у нас воду в садик, меньше воды будет у нас в домах. Мы говорим, мы не психологическая служба, ничем вам помочь не можем. Что вы хотите? Они говорят, ну если честно, мы хотим, чтобы вы нам канализацию откачали. Мы говорим - так мэру позвоните, мы тут причем? Они говорят, если вы нам не откачаете, мы детский садик не дадим открыть. Странные вещи. Через три месяца начала течь кровля. Странно, нам по большому счету все равно - гарантия, приехал подрядчик и за свой счет все переделал. С другой стороны, мы начинаем разбираться, у нас есть два уровня технадзора, один из которых наш личный, со всеми приборами, который проверяет объект на всех этапах строительства. 16 шурупов, загнанных кем-то в эту кровлю. То есть понятно да? Уже уголовное дело, может кого-то найдут и через год даже кого-то посадят, но сам факт.

Садик в Обуховке. Построенный на месте пустыря. Когда-то там был школьный стадион, а затем на его месте образовался заросший травой пустырь.То есть стадиона не стало, громада решила, написала обращение - постройте садик. Садик построили и решили сделать по грамотному, оставили место за ним, чтобы построить небольшое футбольное поле. Обращение активистов сразу в генпрокуратуру на имя Луценко, о том, что «какие-то негодяи построили садик и украли у детей стадион».

«Прошу привлечь губернатора к уголовной ответственности». Не отреагировать не могут. По факту уголовное дело. А дальше отпишутся не отпишутся, но сам факт вы ходите и объясняете. Вот отношение людей к каким-то понятным вещам.

На открытие садика, когда мы приезжали в октябре, там полы с подогревом. Дети могут просто лазить по нему, там лежат ковры. Мы спрашиваем у воспитательницы, зачем вы ковры положили, во-первых, это пылесборники, во-вторых их нет в ассортименте, то есть вы купили их за свои деньги. Если вы купили их за свои деньги, то все закончится тем, что вы начнете собирать деньги с родителей. Это очевидно, мы это уже триста раз проходили. Так и происходит. Через два дня кто-то пишет в фейсбук в личку, приедьте разберитесь, с нас требуют деньги на ковры и отказываются включать подогрев полов, пока мы не сдадим деньги на ковры. Мы говорим, подождите, у вас есть воспитатель, он подчиняется вашему местному главе совета, главу совета избрали вы, причем тут я как советник губернатора и что я вообще должен сделать? Прилететь как Карлсон на вертолете и дать кому-то по башке или что? В рамках какого закона? Вторая истерика – не работают полы с подогревом. Поехали посмотреть. Приезжаем, включаем тепловизор, вот термометр, все работает, что вас не устраивает? Они работают как-то не так. Мало дать людям новое качество жизни, мало построить качественную архитектуру, нужно, чтобы они мозгами до этого дошли и это произойдет не сейчас.  Это произойдет не завтра. Не через год и не через 5. В лучшем случае через 10. Сейчас количество порчи очень крутого, построенного нами больше, чем случаев, когда его действительно нормально сохранили. То есть это уже вопрос не к власти, а к каждому отдельно взятому человеку.

Реконструкция школ в нашем понимании – это не капитальный ремонт. Реконструкция, это когда сняли крышу, разобрали здание, оставили несущие стены и собрали заново. То есть это от 9 до 12 месяцев в зависимости от школы, плюс привели в порядок территорию вокруг школы и рядом построили большой стадион. Какие-то мы уже закончили, какие-то заканчиваем, а какие-то переходят на следующий год. Мы одновременно каждый год по 40 школ реконструируем.

Это обычная школа в Петриковке. Здание построено, дай Бог памяти, в 1946 году или в каком-то таком. Вот во что его можно превратить за полгода. Это второй корпус этой школы – начальной, где до пятого класса учатся.

Это школа в Соленом. Какое-то время была лучшей школой в Украине, но сейчас мы еще круче ее построили.

Вот одна из самых ярких школ в Украине в Желтых Водах. Видите, какие цвета насыщенные. Можете себе представить, Желтые воды, моногород, все серое, унылое убогое и тут раз такое появилось.

То есть мы начинаем жителей немножко на другой лад настраивать. Пандус мы обычно с подогревом делаем. Вот был молодой человек, он на инвалидной коляске. Говорил своему собеседнику в перерыве, вот сядьте и проедьтесь. Мы садились и проезжались. Если вы на коляске подъедете к пандусу, вы по нему не заедете, если он неправильного наклона и у вас нет сил. Вас должны затолкать. А если зимой гололед и вас толкают, то вы там и останетесь жить. Поэтому автоматический подогрев включился и пошли.

Школы робототехники

Еще из веселого, мы для детей открыли первыми в Украине 8 школ робототехники. Есть такой известный блогер Филип Духлий, у него частная школа в Броварах, там меценаты много жертвуют этой школе, они проводят отдельные занятия для детей атошников, для детей-сирот. Мы его привлекли и за государственный счет построили 8 школ робототехники. При чем одну в Днепре, остальные в малых городах.

Каждая школа робототехники — это где-то 120 учащихся, это полгода, которые преподаватель проходил обучение в Броварах, это 3D-принтер, который есть даже в Першотравенске или Павлограде, это лазерный станок, это куча солнечных панелей, это компьютеры, полностью, отремонтированное помещение. То есть это по сути, как раньше было станции юных техников, все в детстве туда ходили.

Инклюзия

Все понимают, что дети бывают разные, есть дети обычные, а есть дети с особыми потребностями. Особые потребности – это дети-инвалиды. Патология может быть любая: опорно-двигательный аппарат, нарушение в развитии, чего-то ребенок не понимает. Как происходило до этого? В 2014 году 2 ребенка с особыми потребностями учились в обычных школах. Потому что не было никаких условий. Сейчас уже 996 или что-то такое, на самом деле мы за тысячу перешагнули. Это за 4 года. Представьте вы родители, и у вас рождается такой ребенок или вы узнаете, что у ребенка патология. Вы обречены всю жизнь на домашнее обучение. Что такое домашнее обучение? Это значит ребенок не общается со сверстниками, если ребенок не общается со сверстниками, к 18 годам, когда нужно шагнуть дальше он асоциализирован. Он не может пожарить яичницу, он не знает, как общаться, он не умеет целоваться условно говоря, он не умеет играть в футбол, он вообще ничего не умеет. То есть это ярмо на шею родителям, многие семьи из-за этого распадаются, это большая трагедия.

Мы делали все, чтобы каждая школа была 100% доступная. В каждой школе появились места, в которых эти дети могут проводить время. И появились отдельные преподаватели. Что мы делали? Первое, по социальной программе Марины Порошенко открывали инклюзивно-ресурсные центры. Это небольшое помещение, допустим 400 квадратов, в котором несколько специалистов: логопед, дефектолог, тот кто занимается спиной, развитием речи. Если раньше такой ребенок был в селе, то для занятий ему нужно было ехать в областной центр. Сейчас он в своем же селе в этом центре занимается.

Ресурсные комнаты мы открывали в школах. Что это такое? Это такое место, когда такие дети быстро устают, они могут приходить и с коррекционным педагогом вместе отдыхать и заниматься.

Кроме того, там есть маленькая кухонька и они учатся базовым вещам: сделать себе чай, с кем-то поесть какой-то пирог и так далее. Плюс мы открыли порядка 70 медиатек. Это современное прочтение библиотеки, там, где дети могут общаться между собой. Наше требование для школ - дверь должна быть открыта всегда, и дети должны всегда туда заходить. Компьютеры, книжки – это понятно.

Самое важное из того, что мы делали, это на самом деле парадоксально – это 100% доступная школа. Многие ставят пандусы, это требования такие, но никто не ставит подъемники, этого в требованиях нет. Мы в школах ставили подъемники.

Вот обычная школа в Соленом. Очень изначально высокая лестница, с которой уже ничего не сделаешь. Можно поставить пандус рядом, а можно поставить подъемник: подъехали, нажали на кнопку, вас подняли, и вы приехали. Дальше начинается самое интересное. Вот вы сели в кресло и подъехали к двери. Как на инвалидной коляске вы заедете в дверь? Если вы сядете в инвалидную коляску, поедьте на инвалидной коляске и нужно открыть дверь. Надо как-то одной рукой затолкать коляску. Потом эту дверь оттолкнуть, быстро туда заехать и ждать, чтобы вас дверь не ударила. А там еще вторая дверь, обычно предбанник, и вы должны эту процедуру повторять. Мы пошли проще, мы возле каждой двери размещаем кнопку. Вы можете просто подойти и открыть рукой дверь, а можете нажать на кнопку, дверь открылась, вы закатились. Через 10 секунд дверь закрылась, и вы поехали дальше. Кроме того, в каждой школе мы ставили подъемники на второй этаж, например. То есть ребенок, который не может подняться на второй этаж, он уже отрезан от общества.

Кроме того, в каждой школе мы ставим отдельные туалеты для таких детей. Третий, пятый этаж, неважно какой, но такой должен быть.

Мы открыли в Днепре в сквере возле ОГА первый в Украине инклюзивный парк. Это означает, что ребенок на коляске или с какими-то нарушениями попадая туда, не чувствует себя заброшенным, там есть все элементы, с которыми он может играть. Специальные тренажеры, развивающие модули, он полностью 100% доступен, тактильная плитка, по которой ребенок с нарушениями зрения может ходить и понимать, где он находится. Там гуляют все дети, он самый посещаемый, он открыт и туда можно заходить. Вот благое дело, сделали для детей, таких людей как в любом большом городе много, их не тысячи, но они есть. Там есть какие-то элементы, причем изначально мы проектировали их как антивандальные, их можно разбить только молотом. Ну, например, там есть такая ромашка с лепестками, вы по ней бьете молоточком, и она извлекает музыку, и она голосом говорит нажми сюда.

В нашем понимании, чтобы ее разбить, нужно было кувалду принести. Но через 4 дня ее разбили. Не то, что разбили, а эти лепестки отодрали. Нам не сложно, мы за свои деньги купили запас, поменяли, но это знаете Сизифов труд. Мы этот шар катим-катим-катим наверх, а он скатывается и скатывается. Мы каждый раз пишем пост в фейсбуке, мол ребята, не будьте идиотами, сделано для ваших детей, так нельзя. Но люди все равно продолжают.

В школах, которые мы строим, постоянно крадут

В школах, которые мы строим, у нас постоянно крадут. Вот последний случай.  Мы собирали совещание в школе, приехал генподрядчик, мы спрашиваем какие проблемы, чем помочь. Он говорит никаких проблем нет, просто щебень украли, да и все. То есть школа и рядом строится огромный стадион. Огромный стадион это 105*68 метров, это как на Олимпийском, это 6-сантиметровая трава профессиональная, а не 4-сантиметровая для мини-футбола. Это легкоатлетическое покрытие беговых дорожек. Мы с вами по асфальту бегали и колени/локти разбивали, а дети бегают уже по нормальному покрытию. Постелили щебень, там какая-то корректировка проекта, на неделю работы прекратились. Через неделю приезжают, уже щебня нет. Село маленькое, там живет полторы тысячи человек, все понимают, кто это сделал. Рядом отреконструированная школа стоит, обалденная такая, в цветах университета Шевченко – красная. Школа обвешана камерами, мы сразу говорим, что в школах будут стоять камеры, все будет записано. Какие-то малолетки приходят ночью, забираются по лесам к этой камере, и откручивают ее, попадая на видео. А это все хранится и на следующее утро все знали имя и фамилии кто это сделал.

Школа в Соленом, которую я вам показывал. Школа сдается в мае, уже окончание работ, все бегут, все понимают надо сдавать и выходить оттуда. На два дня всех отпустили. Когда такие объекты делаются, работает 300-350 человек, привлекаются местные жители, заключаются трудовые договора. Строители приходят на площадку говорят генподрядчику - нет инструмента. Сумма небольшая, 300 тыс. грн, можно пойти купить, но есть проблема – кто украл? Все - Вася. Идут к Васе, у Васи прямо в комнате это лежит. Васе на нервах бьют в нос. Вася идет пишет заявление в милицию, замначальника сельской милиции Васин кум, на строителей заводит уголовное дело и начинается катавасия как драка на свадьбе. Васю еще раз бьют. Вася еще раз пишет заявление, это все доходит до нас. Мы всех собираем и говорим, давайте отмотаем с самого начала. Оно же с чего-то началось. Вася, ну вот скажи, зачем ты украл инструмент. И Вася говорит фразу, после которой мы понимаем, что переговоры бессмысленные – так это же мое, школа моя, дети учатся мои, мой инструмент – так чего вы. Какая разница где он лежит, здесь или там.

Школа в Магдалиновке. Вместе со школой реконструировали котельную. Поменяли котлы, чтобы оно более правильно работало. Три дня до отопительного сезона, приходит завхоз проверять, открывает, нет котлов. Представляете да, их же нужно было как-то снять и вывести. А они сделаны индивидуально под эту котельную. Это значит, сдали на металлолом. Но генподрядчик идет за свой счет заказывает новые котлы, дети еще неделю учатся в неотапливаемой школе, хорошо, что было тепло. То есть каждый объект, где что-то строиться, с одной стороны, считают, что власть что-то делает, вы должны это делать, при том на вопрос, почему раньше этого никто не делал, ответа нет. А второе, это все общее, государственное, я все могу брать домой.

Больница Руднева

Центр раннего вмешательства. На фотографии два корпуса больницы. Вот этот корпус был как трехэтажный, видите рядом старинное здание.

А на месте семиэтажного корпуса было здание 1912 года постройки, которое открывал император Николай Второй, здесь был хирургический корпус больницы, в этом корпусе оперировали детей. Ну представляете да, что можно наоперировать в здании 1912 года постройки. Правое здание мы разобрали и надстроили два этажа. К сожалению, мы были зажаты существующими несущими стенами. А левое здание мы строили полностью. Шесть этажей вверх, один этаж вниз. Это лучшая детская хирургия страны. Когда мы были в ней, главврач подошел и сказал, смотрите вот операционная, вот наркозная станция – это бэнтли в мире наркозных станций. Вот на такой наркозной станции, это был декабрь 2018 года, в октябре 2018 года спасли жизнь ребенка в США, который родился сильно раньше срока. То есть таких наркозных станций в Украине нет, спасибо, что вы нам купили. На самом деле, когда мы приехали на открытие больницы, там было много молодежи. А самый шок был, когда приехала американская съемочная группа, они снимали фильм про достижения децентрализации, и они впопыхах все начали разговаривать на английском, а им все на английском начали отвечать. И оказалось, что главврач знает английский, его замы, все главы отделений, потому что где-то учатся. То есть мы людям, которые вкладывали деньги в свое обучение, построили хорошую больницу, где они теперь могут работать.

Первая операция в этой больнице прошла. Девочка Варвара родилась, я сейчас могу ошибиться, 26 или 28 неделя, с врожденным пороком сердца. Была прооперирована через 2 дня после рождения, по заверению врачей будет жить долго и счастливо.

Кроме того, по состоянию на сейчас, врачи готовы делать операцию в этой больнице в утробе матери. То есть если этого будут требовать обстоятельства, они это будут делать, они это уже умеют.

А вот первая больница, которую мы построили. Это четырехэтажный корпус детской реанимации, самой современной в стране на тот момент, это был 2017 год.

Мы все больницы, которые строим, делаем детскими садиками. Если вы откроете строительные нормы, если в старую больницу зайдете, то помните зеленые стены в метр пятьдесят. Почему зеленые непонятно, может быть синие было бы эстетически приемлемее, но это потому что краска легко моется, можно хлоркой отмыть и все хорошо. У нас на стенах жирафики, совы, божьи коровки, и слоники, и кошечки, и собачки.

У нас в больницах нет никаких штор, у нас обязательно жалюзи. У нас в каждой детской больнице обязательно отдельные игровые зоны для детей. У нас в палате нет ни одного острого угла, все закругленно, мы это изначально в техзаданиях прописываем. У нас вплоть до постельного белья оно какое-то игровое. Ребенок как будто попадает в детский садик. Ему на мозг ничего не давит, он не хочет оттуда убежать и, заходя в такую больницу, не хочется повеситься.

При этом в больницах мы заморачиваемся многими вещами, вот, например, если вы смотрели любые фильмы, голливудские там, пожар, все бегут к двери, ручка ломается, вся толпа налегает и дверь выносит, все падают ломают ноги. На самом деле у нас на всех дверях стоит такая горизонтальная ручка, вы подбегаете, на нее нажимаете и дверь открывается. Обязательно везде люминесцентные таблички на случай эвакуации. У нас есть такое понятие ламинарная система подачи воздуха. Это очень важно, почему? Вы подходите к операционной, нажимаете, дверь открывается, вы же знаете, как хирурги, они как ниндзя туда заходят, дверь закрывается, вы нажимаете на кнопку, воздух высасывается и подается абсолютно свежий воздух, в котором нет ни одного микроба. То есть если не дай бог оперировать нас с вами, то это одна история с точки зрения иммунитета, оперировать ребенка, тем более родившегося два дня назад, с точки зрения иммунитета, это совсем другая история. Микробов быть не должно. Мы считаем, что первая спасенная жизнь эту больницу окупила. Нас, когда спрашивают сколько стоит, никто потом не верит. Эта больница стоила 190 млн грн, это с учетом того, что разобрали здание, минус один этаж вниз, шесть этажей вверх. И еще 100 млн грн мы потратили на оборудование. То есть 300 млн грн мы потратили на лучшую больницу в Украине и это лучшая хирургия в стране на 8 или 9 тыс. кв. м.

Вот собственно операционная. Это отдельный детский ангиограф. почему отдельный, потому что раньше в Днепропетровской области не было отдельной детской хирургии. Это означает, что дети с патологией сердца лежали во взрослых хирургиях. То есть отдельная палата, где мама с ребенком лежали – это ненормально. Сейчас у нас отдельное отделение детской кардиорохирургии с отдельным ангиографом купленным специально под потребности детей.

Раньше у нас в области вообще ангиографов не было, сейчас у нас ангиограф почти в каждой больнице, где это нужно.

Это отделение интенсивной терапии, так называемая реанимация, где детки лежат.

Это бассейн на минус первом этаже, где реабилитация проходит.

И у нас в бассейне есть специальное кресло, куда садится ребенок с патологией опорно-двигательного аппарата и туда опускается. Для Европы это норма, у нас почему-то нет.

Телемедицина в селе

Это обычные сельские амбулатории. Это мы называем барная стойка. Проектанты изгалялись, попадая в амбулаторию кажется, что попадаешь в бар, такая стойка голубая с красивой подсветкой, на самом деле отвлекает от плохих мыслей. Это обычные села, мы сейчас строим 18 таких, 4 уже сдали, и, по-моему, на следующей неделе еще штук 5 таких открываем. До сентября сдаем все остальные. Это в чистом поле просто построили и даже с жильем для врача, вдруг там в селе нет врача, чтобы молодые специалисты могли ехать. Обязательно с машиной.

И что самое важное – это телемедицина. Телемедицина означает следующее: бабушка пришла в село, давление плохо, сняли кардиограмму, семейный врач понять не может. Кардиограмму загрузили в компьютер, связались кнопкой, высветились свободные специалисты в Днепре либо в областной кардиологии, либо в больнице Мечникова, которая многопрофильная. Зашли с той стороны, посмотрели на кардиограмму, проконсультировали, поставили диагноз, если надо прислали скорую, скорую мы тоже купили, и забрали – все.

Мы за 4 года купили 400 единиц такого оборудования огромного. Оборудование для нас — это не фонендоскоп и не шприц. Это МРТ, КТ, ангиограф, стойка инвазивной хирургии, что-то огромное и что-то большое.

Мы поставляем и считаем, что в этом есть проблема. Потому что государство само себя обманывает по одной простой причине. Государство не должно закупать медицинское оборудование, государство должно закупать медицинскую услугу. В моем понимании как менеджера, я должен дать возможность аренды в больнице частнику, прогарантировать ему покупку определенного количества допустим рентгена в год по цене ниже рынка допустим на 20%, а он будет с другой стороны продавать кому угодно, к нему могут хоть со всего города приходить. Но тогда все расходники покупает он. И тогда я не закупаю оборудование и потом расходники каждый год, я каждый год как госорган закладываю расход на закупку услуги. То есть так работает весь мир. У нас до сих пор поскольку медицина государственная, все бесплатно, мы до сих пор покупаем оборудование, расходники и т. д. Это путь в никуда. Есть два подхода бороться с коррупцией -  бороться с последствиями, как у нас, у нас 12 госорганов которые следят за ОГА: НАБУ, САП, ГПУ, военная прокуратура, областная прокуратура, Нацполиция, Департамент защиты экономики, ДБР, налоговая милиция, ДФС, госаудит и Рахункова служба. И еще СБУ, тринадцать. Мы все плодим госорганы, чтобы поймать этого несчастного врача, который взял эти несчастные 50 рублей. На самом деле сделайте такие условия, при которых он брать эти 50 рублей не будет. Вам не нравится Укрзализниця, что там воруют, отдайте в частные руки, пусть занимаются.

Спорт

Средняя школа – это тысяча учащихся. Это футбольные поля, которые мы выстраиваем вокруг каждой школы. Проблема в том, что в 2015 году было одно футбольное поле в Днепропетровской области. Это стадион Днепр-арена, на котором играл «Днепр». Если допустим я, который всю жизнь занимался футболом, хочу поиграть в футбол, то мне негде поиграть в футбол. Я могу только в мини поиграть, либо на большом поле каком-то кочкообразном.

Я уже говорил, что один стадион в Днепре был, один построили - Олимпийские резервы, на месте заброшенной поляны. Из веселого, сейчас быстро покажу – реконструирован баскетбольный спорткомплекс в Каменском, в которой лежит паркет от одной из двух компаний, производящей паркет для NBA. Это строило государство – это бесплатный спорткомплекс. Сейчас там появилась баскетбольная команда они уже вышли в высшую лигу.

Мы одновременно более 20 стадионов строим. И на каждый стадион мы командой ОГА приезжаем играть в футбол с местной детворой. Правда местные вместо детворы против нас каких-то дядек выставляют, такие небритые все и говорят – это 11 класс, вы что не видите. Та да, мы не видим.

Как правило стадион, это когда мы с вами в детстве занимались, это бассейны, которые мы делаем. Стадионы, которые мы с вами в детстве видели, это обычно поляна кочкообразная, и там корова где-то пасется. На самом деле у нас сейчас молодежка выиграла U-20, и им надо памятник поставить, потому что я не понимаю, где они тренировались. Там 4 человека из Днепропетровской области, я очень хочу спросить – из какого вы села. Там нет стадионов. Я бы не удивился, если бы “молодежка” выиграла чемпионат на поляне для выпаса коров или болоте, вот там мы чемпионы. Либо на асфальте. Вот на асфальте – мы все в детстве играли на асфальте, здесь мы чемпионы 100%. Футбольные поля – их нужно строить. Мы хотим стать областью номер один по количеству футбольных полей. По Австрии или Португалии едешь там справа/слева футбольное поле в любом селе. Задача добиться этого.

У нас была очень смешная история, детский интернат, школа №3 в Днепре для детей со сколиозом, в котором с 1995 года не работал бассейн. То есть дети ходят, их лечат, а бассейна нет. С 1995 года. Сейчас  мы строим: садик в Старых Кодаках, в Покрове строим садик. Вот еще один в форме сот мы заканчиваем буквально недели через две в Романково вот такой же точно. То есть у нас сейчас начинается «операция ксерокс», мы все самое удачное повторяем и повторяем. То есть у нас сейчас 200-300 объектов строятся одновременно, я не беру дорог, их там бесчисленное количество.

Екатерина Иваниченко

Маргарита Хорунжая