Радий Шевченко: все о неотложке и медицине катастроф

В прямом эфире программы 51 канала «Вечерняя мясорубка» побывал директор Днепропетровского областного центра экстренной медицины и медицины катастроф Радий Шевченко. Чем живет сегодня неотложка, почему делает ставку на фельдшера, а не на врача, нужна ли  санавиация на Днепропетровщине – обо всем этом Радий Шевченко рассказал самым непредвзятым и острым ведущим Ольге Палий и Сергею Шишкину.

- Добрый вечер! И снова в эфире самая популярная передача в области, по версии моей мамы. Наш гость – человек, руководящий фирмой, которая ежедневно спасает жизни. Мы спросили в Фейсбуке, о чем таком остром у вас разузнать? Всё больше хвалят вас. Но – будем пытаться найти какую-то остроту. Готовы ли?

Радий Шевченко: Думаю, да.

- Буквально в прошлые выходные мы писали о нападениях на ваших сотрудников. Насколько часто такое бывает и что делается, чтобы подобное не повторялось?

Радий Шевченко: С начала года было три случая. Месяц назад в подъезде многоэтажки побили врача. А неделю назад – два случая, когда у доктора скорой помощи наркоман вымогал наркотические анальгетики, причем не для обезболивания. Медик пытался позвонить в полицию – не получилось. Его избили и отобрали мобильный.

В другом случае фельдшер приехал на вызов. По адресу оказалась пьяная компания. Требовали поставить капельницу больному. Коллега ответил отказом, пытался госпитализировать пациента в больницу, но во время этого фельдшера избили, был потерян мобильный телефон, который спустя некоторое время нашли.

По всем этим случаям были обращения в полицию. Материалы внесли в реестр досудебных расследований. Ждем результатов.

Случаев таких немного, это не эпидемия. Но я через соцсети пытаюсь привлечь внимание людей к, безусловно, зверскому поведению по отношению к жителю Украины, Днепропетровщины, работнику скорой. Это просто не входит ни в какие рамки, особенно с учетом того, что на протяжении уже 2,5 лет спасают жизни не только мирным гражданам, но и защитников нашего отечества.

- Есть ли результаты по наказанию виновных? Ведь медика скорой никак нельзя обижать. Должны же быть какие-то крепкие «посадки» для тех, кто вел себя неправильно. Получилось ли или всё зависло, закристаллизовалось?

Радий Шевченко: Наверное, суд должен установить – злодеи они или нет. Я предложил в соцсетях хотя бы биллборд сделать с мордой, фамилией и адресом этого человека, и написать там: «Мы к тебе не приедем оказывать помощь, товарищ злодей!». И пусть нам будет за это штраф – 51 гривня и 2 часа общественных работ.

Важен не срок, на который посадят злодея, а неотвратимость наказания, общественное порицание такого человека. Чтобы этих людей знали в лицо.

В службе скорой помощи Днепропетровщины есть реестр адресов, где, мы уже знаем, могут быть инсинуации, какие-то казусы. По таким адресам бригады выезжают в сопровождении патрульной полиции.

- А новая полиция помогает?

Радий Шевченко: Повторюсь: этих случаев было всего три с начала года. Поэтому как бы еще какого-то тренда – помогают не помогают – нет. Мы ждем наказания по этим эпизодам, и тогда будем делать выводы. А пока ничего плохого в адрес новой полиции сказать не можем.

- Надеемся, общественное порицание свое дело сделает. А как неотложки по дорогам перемещаются. У нас иногда пробки случаются, заторы дорожные. Уступают ли вашим машинам проезд или ведут себя борзо, отчего всем только хуже? Каковы тенденции в данном направлении?

Радий Шевченко: Есть весьма положительная динамика из-за очень отрицательного явления. Военные действия на востоке Украины поменяли отношение в обществе к службе экстренной медицинской помощи. По крайней мере, в Днепропетровской области.

Когда с мая 2014 года колонны бригад скорой помощи мчаться от границы с Донецкой областью, из аэропорта – в «Мечникова» и в военный госпиталь, - отношение поменялось. Так что сейчас реагируют совсем по-другому. Уступают дорогу. И прямо такой болезни, чтобы машина стояла в заторе, а никто не подвинулся, нет.

До АТО у нас были прецеденты. Мы обращались тогда еще в ГАИ, милицию. Был один эпизод – за мои 14 лет руководства центром – привлечение к ответственности, лишения водительских прав человека, который не пропускал бригаду, везшую недоношенного ребенка с пороком сердца. Этот эпизод – преступление и наказание.

Сейчас кричащих эпизодов или пандемии непропускания нет. потому что каждый житель Днепропетровщины, Украины знает, что там может ехать близкий ему человек, раненый боец, которому необходима будет не только госпитализация в условиях больницы им. Мечникова или военного госпиталя.

- Сколько времени надо, чтобы скорая прибыла на место вызова? Есть ли нормативы и как происходит на практике? Может, есть статистика, учет?

Радий Шевченко: С 19 марта прошлого года на Днепропетровщине работает единая диспетчерская, поэтому с того дня просто невозможно подделать информацию. Она достоверна и подтверждена благодаря программно-аппаратному комплексу «Скорая помощь 103».

По данным диспетчерской, около 90 процентов случаев – работа по нормативу. Мы укладываемся в 10 минут при выезде на экстренный случай, в 20 минут – на обычный вызов. Потому, возможно, что есть какие-то заторы, светофоры, шлагбаумы, но на 10-15 минут, по постановлению Кабмина, нам позволяют задержаться. Но в большинстве случаев скорая приезжает вовремя.

С 2012 года, когда начали реформировать эту службу, мы говорили, что есть медицинская составляющая в несвоевременном приезде: небыстрый выезд, долгие сборы бригады. А есть немедицинская составляющая: качество дорожного покрытия, шлагбаумы, отсутствие освещения и нумерации домов на улицах, неработающие лифты. Сейчас эта составляющая уменьшается. Вы видите, что дороги в Днепропетровске коренным образом изменились. И мы следим за своевременным выездом. Программно-аппаратный комплекс позволяет видеть данные даже без человеческого влияния, при отсутствии человеческого фактора.

Когда бригада выехала за границы подстанции, мы все отслеживаем. Еженедельно работаем над своими ошибками. С каждым разом пытаемся выезжать все быстрее и быстрее, чтобы 10 минут, предоставленные нам, использовались только на дорогу, а не на сбор бригады.

- Все машины с GPS? Как в мультфильме «Тачки»?

Радий Шевченко: Безусловно – все 280 машин бригад скорой помощи области: от Межевского до Зеленодольска и Апостоловского района. Мы видим их на мониторах в диспетчерской: кто и где ближе всего к месту вызова. Направляем туда не тех, кто стоит на подстанции, а бригады, которые возвращаются, скажем, с не экстренного вызова. У одних может быть просто температура 37,2, а где-то умирает больной. Приглашаем, кстати, вас в диспетчерскую Днепропетровска и Криворожского региона.

По поводу мультфильма я могу разве что проконсультироваться со своими 4-летними сыновьями. Они ответят более квалифицированно.

- В Днепре дороги более-менее. А по области вы укладываетесь в норматив – там же не везде так хорошо? Опять же – банально далеко ехать.

Радий Шевченко: В сельской местности норматив 20 минут. Конечно, не в ста процентах случаев, но на экстренные вызовы в это время укладываемся, поскольку на сегодня бригады расположены не только на станциях, подстанциях, в отделениях, но и в пунктах постоянного или временного базирования. То есть мы приблизили наличие бригад скорой к месту потенциального больного.

То есть сегодня это не только привычные здания, может быть и пункт первичной медико-санитарной помощи, ФАП (фельдшерско-акушерский пункт – ред.), где находится бригада, или амбулатория семейной медицины.

- Звучит круто, будто у вас абсолютно всё в порядке. Но чего-то же не хватает? Может, кадров, денег? Это же привычная ситуация – не бывает. Что все хорошо. Скажите, что плохо?

Радий Шевченко: Плохого, к сожалению, много. И самое плохое в том, что мы «укомплектованы» врачами всего лишь наполовину – в среднем в области. Если Днепропетровск худо-бедно процентов на 75, то вся область наполовину.

В остальной Украине такая же ситуация. Врачи уходят работать в страны Восточной Европы. Некоторые просто бросают медицину. А самое тяжелое в том, что молодые врачи не приходят в службу экстренной медицины и медицины катастроф. У нас на сегодняшний день мы вынуждены были – впервые создали прецедент в области – порядка 65 врачебных ставок перевести на фельдшерские. Сталкиваемся с тем, что все меньше будет врачебных бригад. Будут приезжать фельдшеры, но зато их будет двое – обученных в медучилище и раз в три года – в нашем тренировочном центре медицины катастроф. Они будут квалифицированно, качественно оказывать помощь.

С 2009 года участвуя во всеукраинских соревнованиях, мы познакомились с польскими, литовскими парамедиками – это прообраз наших фельдшеров. Они, работая по стандартам, качественно и квалифицированно, могут выиграть у врачебных бригад. Поэтому сейчас основную ставку вынуждены, к сожалению, делать на фельдшерские бригады.

- Маленькие оклады? 

Радий Шевченко: Врач после окончания интернатуры по специальности «Медицина неотложных ситуаций», без категории и «колесных», которые он получает через 7 лет, без надбавок за непрерывный стаж получает приблизительно 2,4 тыс. грн. фельдшер после окончания медучилища – около 2 тыс. грн.

Только через 7 лет, когда врач и фельдшер будут получать 60 процентов за выездной характер работы, зарплата достигнет уровня 4,4 тыс грн, а фельдшер – 4 тыс. грн. люди вынуждены работать на полторы ставки.

- Общая тенденция какая – продолжают кадры разбегаться или ситуация более-менее стабильна? Что произойдет через пару лет – сотрудников станет меньше?

Радий Шевченко: У нас нет никакого тренда а-ля «Все пропало» - так мы не говорим. В основном – да, укомплектованы, к сожалению, фельдшерами. Но это не есть плохо. На сегодня при наличии необходимого количества медикаментов, расходных материалов, оборудованной машины, фельдшер сделает все, от него зависящее, окажет экстренную медицинскую помощь. Доставит на ранний госпитальный этап пациента в больницы интенсивного лечения. И ничего плохого в этом не будет.

Есть масса стран – вот, неделю назад я вернулся из Иордании, там все 560 бригад страны состоят из парамедиков – по два в каждой. Они учатся два года. Выезжают, не знаю, к сожалению или к счастью, в среднем полтора раза в сутки. Никаких врачебных бригад нет. Врачи привлекаются только при чрезвычайных ситуациях, массовых санитарных потерях, массовых медико-санитарных последствиях в чрезвычайных ситуациях.

- А кроме людей, всего другого вам хватает – медоборудования, техники, топлива?

Радий Шевченко: Скажу, что все хорошо, снова будет какое-то недоверие. Но еще 5 лет назад, при вызове скорой помощи в каком-либо районе Днепропетровщины, отвечали на скорой: «Если заправите машину, приедем». А на протяжении последних 4-5 лет этого нет абсолютно. Областная власть обеспечила топливом, полностью – фонд оплаты труда. Субвенция из госбюджета с 2012 года обеспечивает медикаментами, в том числе очень дорогостоящими. Обеспечивают расходными материалами.

На протяжении последних четырех лет мы лидеры по госпитальному тромболизису, когда нивелируем последствия инфаркта миокарда – в первые шесть часов, если успеваем провести инъекцию. А сейчас препарат метализе стоит порядка 26 тыс. грн. и это делалось в 2012-2015 гг. и в этом году – абсолютно бесплатно. В 2016 году уже сделали порядка ста госпитальных тромболизисов. Поэтому это как индикатор или лакмусовая бумажка того, что, если есть и метализе, то вы можете себе представить: все остальное, что стоит в сотни раз дешевле, конечно же, есть тоже.

- То есть все, как написано, есть?

Радий Шевченко: Когда приезжает бригада и открывает свои чемоданчики с медикаментами, то у людей, которые последние 4-5 лет не прибегали к помощи скорой, это вызывает некий шок.

Из 280 бригад скорой помощи сегодня 179 – ездят на абсолютно новых машинах 2012-2013 гг. выпуска, которые соответствуют национальному стандарту санитарного транспорта. Да, нам нужна еще 101 машина. Но когда 64 процента машин новы – такого в областной, украинской действительности до этого еще не было.

Это  не идеал. Нужна 101 машина. Нужны высокие зарплаты. Где-то надо брать врачей, как-то привлекать их. То есть проблем – достаточное количество. Может быть, часть медиков еще работает по старой ментальности, когда у скорой помощи ничего не было, нечем было перевезти больного. Мы ломаем эту ментальность. Проводим недельные курсы для врачей и фельдшеров. Делаем выездные циклы по обучению работников на медицинском оборудовании.

Да. Проблем – масса. Но еще раз говорю: по сравнению с пятилетней давностью – это просто два мира, два детства.

- Мэрия Днепра говорила, что из горбюджета выделили надбавки к зарплате медикам. Ваших сотрудников это коснулось? 

Радий Шевченко: Областной центр медицины катастроф – коммунальное учреждение облсовета, поэтому нас финансирует областной бюджет. В этому году, кроме зарплаты, выплачиваются  обязательные надбавки - за характер работы и  за условия работы каждому медику. Это уже 40 процентов к должностному окладу.

В этом году выплатили, кроме обычной материальной помощи и отпускных, еще одну материальную помощь в размере оклада – на решение социально-бытовых проблем. Если сказать старым социалистическим языком, выплатили практически четырнадцатую заработную плату на 12 месяцев. То бишь нас не касаются муниципальные надбавки, которые идут в центры первичной санитарно-медицинской помощи. Но нас касается стопроцентное финансирование фонда оплаты труда на те надбавки, которые я назвал.

Мы в состоянии и перечислять средства. Недавно был День автомобилиста. Наши лучшие водители получили премии в размере должностного оклада. На День медика лучших наградили грамотами победителей областных соревнований – это три бригады, получившие премии в размере месячной зарплаты. Словом, нас касаются некоторые другие выплаты, кроме тех, которые предоставляет мэрия муниципальным лечебным учреждениям.

- Вы говорите, что 101 машины не хватает. С какой периодичностью их покупают? Обновляется ли автопарк? Заметный всплеск был в 2012 году по комплектации и реорганизации. С тех пор не стало ли хуже – с теми же машинами?

Радий Шевченко: Не будем скрывать: все прекрасно знают, что в 2015 г. мы не получали машин. Но в 2015 г. наверняка была необходимость сделать крен в связи с проведением АТО. Не было возможность делать такие расходы и заложить их бюджет в Министерстве здравоохранения Украины. В 2016 г. какие-то обещания еще есть. Но если тренд строить по двум годам, то, можно сказать, что стало хуже. Но по сравнению с пятью годами, с 2012 года, то стало просто великолепно.

В данном случае нужна 101 машина. Но имеющиеся еще не подлежат списанию. Да, они не соответствуют Госстандарту санитарного транспорта. Но благодаря областному бюджету, в том году для Днепропетровской станции скорой помощи на неновые машины докупили 18 электрокардиографов. В этом году подарены нам 11 пульсоксиметров. В том году куплен шикарный дефибриллятор. В этом тремя дефибрилляторами доукомплектованы, ну, не новые машины. Куплен третий в области кювез для транспортировки глубоко недоношенных деток. То есть если революция – в 2003 году был первый кювез, в 2008-м – второй, сейчас у нас их три. Один может уехать в Киев, другой – в Мариуполь за ребенком, а третий – обслуживать областные лечебные учреждения.

- Вы и в столицу машины посылаете? 

Радий Шевченко: Если нет возможности провести оперативное вмешательство недоношенному ребенку с врожденным пороком сердца, то очень часто, скажем, раз в неделю, таких пациентов транспортируют в кювезе с искусственной вентиляцией легких в Киев.

- Значит, наших детей возят в Киев?

Радий Шевченко: Наши же врачи, наша бригада, наши машины и европейские условия. Там ребенок остается для проведения операции. Через какое-то время, после обращения киевской больницы, мы едем и забираем дитя обратно.

- А что с медицинской авиацией? Известно, что при некоторых больницах строили вертолетные площадки. 

Радий Шевченко: До сих пор нашу службу, до присоединения нашей станции скорой помощи к центру медицины катастроф, по старинке называли санавиацией, поскольку 30-40 лет назад – нет дорог, нормального санитарного транспорта, а если и есть, в нем практически нет ничего для спасения жизни, кроме золотых рук врача и великолепных профессиональных навыков. Поэтому санавиацией называлось следующее. В больнице им. Мечникова брали квалифицированного врача-хируга, сажали его в машину скорой помощи, везли в Подгородное, где поднимался «кукурузник» (самолет АН-2 – ред.), а приземлялся он, скажем, на бахче в 5-7 км от Межевской больницы, откуда уже выезжала машина скорой помощи. Забирали врача, привозили в больницу, потом с больным возвращались к самолету на бахчу, поднимались в воздух, и так далее. Семь раз перекладывали больного. Такая была санавиация Днепропетровщины.

Безусловно, европейская, мировая практика подразумевают наличие на крышах больниц интенсивного лечения вертолетные площадки, когда прямо с места ДТП, при невозможности проехать через заторы на дорогах, доставляют пациента по воздуху. Затем на лифте опускают больного в реанимационный зал и начинают лечение на госпитальном этапе.

По причине отсутствия необходимой инфраструктуры в лечебных учреждениях говорить о не фейковой санавиации у нас пока рано. Кроме того, нет национального стандарта санитарного вертолета. Коллеги с западной Украины пытаются перенимать опыт поляков. У них есть – на польском языке – санитарные шмыговцы. Польша ими оснащена. Пытаются это как-то экстраполировать на Украину.

Но в условиях Днепропетровщины острой необходимости в наличии санитарной авиации практически нет. У нас достаточно развита инфраструктура дорожная, хватает санитарного транспорта. И у нас нет каких-то бескрайних просторов, когда в радиусе 200 км не будет ни одного лечебного учреждения. Это какая-то тайга российская, когда в 600 км будет ближайший ФАП, и вертолет должен геолога привезти, чтобы ему хотя бы первичную обработку раны провели.

У нас в радиусе 20 км везде есть лечебные учреждения, где окажут квалифицированную медицинскую помощь. Да, это будет не третичный уровень, скажем, больницы им. Мечникова, но это все равно будет помощь. Поэтому в основном либо должны быть дикие «пробки», когда машине невозможно проехать, либо в радиусе сотни километров просто не должно быть никого в белом халате.

- Когда везут раненых из зоны АТО, как вы их доставляете? 

Радий Шевченко: Их транспортируют из лечебных учреждений военных, откуда вертолетами военных или санитарными самолетами эвакуируют в аэропорт Днепропетровска. Оттуда наши бригады везут в больницу им. Мечникова или в госпиталь. Таковы этапы эвакуации.

- Всё – авиацией? По дорогам никого не возят?

Радий Шевченко: Большинство – да. Часть – железной дорогой. С начала года поездами возили – в специальных вагонах, которые цепляли к «Интерсити». Из Красноармейска везли до нашего вокзала.

В 2014 году, когда еще не было создано подобной логистики, много тяжелораненых, раненых наши бригады забирали непосредственно из Донецкой области – из Селидово, Дачного, Курахово, Краматорска, Красноармейска, Доброполья.

- Что бы вы хотели сказать всем жителям Днепропетровской области? Наша «Минута славы». 

Радий Шевченко: Служба экстренной медицинской помощи Днепропетровской области обеспечена на сто процентов. Будьте спокойны. Вам окажут помощь вовремя, быстро и квалифицированно. Единственная просьба: уступайте дорогу машинам скорой помощи и относитесь бережно и уважительно к нашим сотрудникам. Они работают и живут для того, чтобы спасать ваши жизни. Спасибо за понимание.

- И вам большое спасибо за ваш героический труд и то, что нашли время прийти к нам. Приходите к нам еще! 

Радий Шевченко: И я вам очень благодарен. Приглашайте!