Директор Приднепровской ТЭС Сергей Дегтяренко: о тарифах, долгах и экологии

В прямом эфире программы 51 телеканала «Вечерняя мясорубка» побывал директор Приднепровской ТЭС Сергей Дегтяренко. Он рассказал ведущим Ольге Палий и Сергею Шишкину о том, почему несмотря на меморандум с городской властью о не повышении тарифов в отопительный сезон, жители Левобережья (как и все горожане) будут платить за тепло больше, чем в прошлую зиму. Почему сепаратистский уголь лучше южноафриканского, сколько Днепр должен станции и почему Приднепровка не выполняет свои экологические обязательства — в программе «Вечерняя мясорубка» — самый свежий фарш.

— Скоро отопительный сезон. В горсовете подписывают меморандум о том, что якобы тепло дорожать не будет. Хотим подробностей.

Сергей Дегтяренко: Мы действительно с городом подписали меморандум. Это действительно пример такого конструктивного подхода в решении проблемных вопросов, когда две стороны взяли на себя обязательства, которые позволят решить проблемы одной и другой стороне. Согласно меморандуму, город обязуется текущую оплату за тепло проводить в стопроцентном объеме и погасит нам долги, которые были накоплены за предыдущие 6 месяцев, а также ту просроченную задолженность.

— Сколько вам должен город?

Сергей Дегтяренко: Если говорить только о тепле, то это порядка 280 млн грн. Если учитывать долги за водоотведение и за водопользование, это порядка 330 млн грн.

— Говорят, что за этот отопительный сезон будем платить дороже? А потребители левого берега Днепра будут платить, как и в прошлую зиму?

Сергей Дегтяренко: Тарифы на тепловую энергию для ДТЭК Приднепровской ТЭС НКРЕ — это Национальная комиссия по регулированию отношений в электроэнергетике коммунальных услуг — установила новый тариф с 1 июля, и он составляет 565 грн за Гкал — это для многоквартирных домов, которые оборудованы счетчиками тепла. А те, которые не оборудованы, там оплата 14 грн 9 коп. за 1 кв. м.

— А было?

Сергей Дегтяренко: Было на уровне 490 грн.

— То есть вы 1 июля повысили цены, а 25-го подписали меморандум, что вы их больше не будете повышать?

Сергей Дегтяренко: Мы взяли на себя обязательства в течение отопительного сезона с 2016-2017 гг. тарифы не поднимать.

— Если НКРЕ под Новый год разрешит, то все равно будете держать слово, и как с 1 июля повысили, и — все?

Сергей Дегтяренко: НКРЕ принимает решение на основании тех документов, которые мы подаем. Мы подаем обоснования расчетов, они их проверяют и согласовывают или не согласовывают. Мы взяли на себя обязательства такие документы не подавать в течение указанного периода.

— Как вы видите, что КП «Комэнергосервис» погасит свои долги? Сколько лет они накапливались?

Сергей Дегтяренко: Долги накапливались несколько лет. Дело в том, что проблема, как они будут гасить, это город обязался вместе с «Комэнергосервисом». Т.е. как они будут проводить работу с потребителями.

— А они в состоянии? А если они врут?

Сергей Дегтяренко: Очевидно, они в состоянии, поскольку есть часть ж/м Приднепровский, куда мы по прямым договорам продаем тепловую энергию, и там сборы у нас почти 100 процентов. Это те же самые люди, те же жители Днепра.

— Значит, если скапливаются долги — это «Комэнергосервис» недорабатывает?

Сергей Дегтяренко: Вот такая объективная реальность, одни и те же люди, в одном и том же городе. Но там, где прямые договора и занимаются наши специалисты, мы собираем 100 процентов. Там, где Комэнергосервис, сборы порядка 80 процентов.

— А зачем, вообще, этот клубок проблем? Они наверняка там еще и зарабатывают?

Сергей Дегтяренко: Безусловно, зарабатывают. Коммунальное предприятие, там же работают люди им нужно платить зарплату, им нужно проводить реконструкцию, модернизацию того оборудования, которое у них есть — это тепловые сети, тепловые пункты. Поэтому, безусловно, у них в тарифе заложена и их составляющая.

— Долой посредников! Они только с 2008 года существуют?

Сергей Дегтяренко: Безусловно, мы работаем в том направлении, чтобы прямые продажи были. Но чем больше мы на себя возьмем этих теплосетей, мы ж тоже обязаны будем их содержать, т.е. все равно это будет учтено в тарифе.

— Скажите, пожалуйста, если дом на балансе ЖЭКа, то, естественно, он никуда не денется от «Комэнергосервиса». А если ОСББ не захочет с «Комэнергосервисом», а захочет работать с Приднепровской ТЭС напрямую. Возможно ли это?

Сергей Дегтяренко: Теоретически возможно все. Но на самом деле есть та часть города, левого берега, где трубопровод, электросети и тепловые пункты принадлежат «Комэнергосервису». И в любом случае мы должны решать с ними вопрос: как по их трубам мы будем передавать тепло тому дому, который захочет.

— А вы не говорили о ликвидации «Комэнергосервиса?»

Сергей Дегтяренко: Нет, пока вопрос о ликвидации не в нашей плоскости. Вы имеете в виду, чтобы мы предложили мэру над этим подумать?

— Совершенно модная тема все оптимизировать. В конце концов, пора начать хозяйствовать, слишком долго тонули, до дна уже доплыли, пора оттолкнуться и всплывать. Если у Приднепровска нет долгов, а тут есть, то, наверное, нужно делать, как в Приднепровске?

Сергей Дегтяренко: Думаю, что руководитель города... Там сейчас новое руководство «Комэнергосервиса» проанализирует ситуацию и сделают правильный вывод. Их проблемы за них решать мы не будем.

Я точно знаю, что, если Борис Альбертович сегодня не смотрит, то завтра обязательно прочитает и, наверное, он про это подумает.

— Давайте поговорим про цены на электричество, что с ними будет? Вы же не только тепло вырабатываете, но и электричество?

Сергей Дегтяренко: У нас основная продукция — генерация энергии. Давайте начнем с того, что мы являемся производителем электроэнергии, мы генерируем электроэнергию, производим тепло. Основная наша продукция — это электроэнергия. Потребителю электроэнергию поставляет Облэнерго. Это наши коллеги, партнеры. А тарифы устанавливает НКРЭКУ, т.е. та национальная комиссия, у которой есть это право —делегированное. Они устанавливают тарифы на электроэнергию. Поэтому нравятся нам эти тарифы или нет, это не от нас зависит, как они изменятся.

— Не так давно они выросли, они вам сейчас нравятся или нет?

Сергей Дегтяренко: На самом деле, тот тариф, который устанавливают, вы говорите о тарифе для населения... У нас несколько другой тариф. У нас есть механизм формирования тарифа. Если повысили тариф для населения, это не значит, что для нас повысили тариф.

— Нужно понять, что нас смотрит все-таки население, а не только предприятия. Поэтому нас больше интересуют те вопросы, которые касаются жителей квартир и частного сектора. Если они платят больше, а вы по-прежнему получаете столько же, то где-то в каком-то месте стало больше зарабатываться? Это Облэнерго все забирает?

Сергей Дегтяренко: Нет, деньги все идут в энергорынок и, согласно алгоритму, они потом распределяются между предприятиями, которые занимаются производством, диспетчеризацией и поставкой потребителю электроэнергии.

— Представьте, что вы сейчас разговариваете с 7-летним ребенком. Объясните так, чтобы понял даже он. Что если мы даем денег за тот же объем, почему у вас их не становится больше?

Сергей Дегтяренко: На самом деле в нашу энергосистему генерируют или вырабатывают электроэнергию разные типы электростанций: атомная станция, которая базовую нагрузку держит, гидроэлектростанция, которая участвует в регулировании частоты, и тепловые электростанции. Замыкают процесс просчета тепловые электростанции, т.е. нам платят по остаточному принципу. Если где-то деньги добавили, это может говорить о том, что тариф подняли для атомных электростанций на какие-то инвестиционные проекты, для гидростанций, или же деньги ушли в Укрэнерго для модернизации электрических сетей, т.е. для магистральной постройки или замены магистральных линий.

— А это точно надо?

Сергей Дегтяренко: Действительно, тариф для населения гораздо ниже, чем для промышленности. Промышленность субсидирует население.

— И даже после повышения?

Сергей Дегтяренко: Да

— А сколько нужно платить за квт/час, чтобы было справедливо?

Сергей Дегтяренко: Я — не работник Национальной комиссии, и делать какие-то прогнозы не буду. Я вам скажу только две цифры: зеленый тариф у нас порядка 4 грн, это то, что получают солнечные электростанции и ветростанции. Если говорить, какой должен быть справедливый тариф для ТЭС, он четко считается. Есть методика. Мы должны себе компенсировать топливную составляющую. Сегодня цена угля в Украине 1500 грн и выше. Если она будет заложена в тариф, у нас будут деньги на развитие, на уголь, модернизацию и т.д.

— Если можно по киловаттам, что бы соотнести...

Сергей Дегтяренко: Стоимость нашей энергии 1 грн 28 коп. Чтобы мы работали с нулевой рентабельностью, такой должен быть тариф.

— По поводу поставок угля и того, что он, вот, закончится, и вы встанете. Пролейте свет.

Сергей Дегтяренко: Да, действительно, Приднепровская ТЭС рассчитана на сжигание антрацитовых углей. Основные их месторождения в Луганской области. И те события, которые у нас начались в 2014 г. привели к тому, что антрацитовый уголь остался на неконтролируемой территории.

Вывоз этих углей был очень затруднен. Даже в отдельные дни или месяцы мы, вообще, ничего не могли вывезти. Таким образом, мы отработали уголь со склада, и 1 августа прошлого года, впервые за 62 года, Приднепровская ТЭС была остановлена. Два месяца мы простояли. В этот период наладили вопрос ритмичной поставки. Уголь идет со «Свердловантрацита», с шахты «Комсомолец Донбасса». Шахты находятся на неконтролируемой территории, но за уголь, доставку, налоги, все платится на территории Украины. То есть это все вполне законно.

— Сколько угла в день сгорает?

Сергей Дегтяренко: 3500 тонн в сутки, в вагоне 69 тонн.

— Давайте поговорим про экологию. Животрепещущая тема, общественники негодуют с завидной регулярностью. У вас, говорят, с фильтрами что-то не так...

Сергей Дегтяренко: Если говорить о проблеме, то она действительно есть. Был подписан меморандум с городом, с областной администрацией, с общественностью днепропетровской — в январе 2015 года. У нас было заложено 6 мероприятий, которые должны были сделать. Но к сожалению, ситуация немножко изменилась, с точки зрения тарифа, и так далее.

Для того чтобы вложить деньги в эти мероприятия, их нужно было откуда-то взять. Возвращаясь к той цифре, которую я называл, нам должны сегодня за электроэнергию и тепло порядка 570 млн грн. Для того чтобы станцию подготовить к работе зимой — это ремонтная программа плюс деньги на закупку угля, потому что у нас есть обязательства, какой склад должен быть на 1 ноября. Там 148 тыс. т должно быть на складе. Нам нужно порядка 500 тыс., чтобы выполнить все ремонты и закрыть вопрос с углем, с поставками мазута и т.д. В этой ситуации у нас не было резерва, чтобы где-то деньги найти на выполнение программы. Мы обратились с письмами в облсовет, чтобы помогли с софинансированием в выполнении этих мероприятий. С 2012 по 2016 гг. наша станция и Криворожская ТЭС, которая тоже входит в «ДТЭК Энерго»... Мы заплатили эконалога почти 1 млрд грн. А нам нужно было для выполнения программы, заложенной в меморандуме, 46 млн.

— Когда вы подписывали, вы уже понимали, что тогда были долги?

Сергей Дегтяренко: Долги некоторые были, но тогда еще тонна угля стоила 900 грн, а сегодня 1500 тыс. грн. Подорожал уголь, так как стало сложно его вывозить. Если помните, мы закупали южноафриканский уголь в конце 2014 г., в 2015 г.

— А чего сейчас не африканский, а сепаратистский уголь?

Сергей Дегтяренко: Этот уголь у нас дешевле, и по качеству — он лучше. Это расчетный уголь для нашей станции.

— То бишь уголь дорожает, а ваши клиенты начали хуже платить?

Сергей Дегтяренко: Деньги за электроэнергию мы сами не собираем, мы их получаем с энергорынка. Туда продаем электроэнергию, назад возвращаются деньги. Проблемы разные. Коммунальные предприятия не платят, кто-то — из населения. Но,как правило, население платит, где-то какой-то бизнес не платит.

— Вам не заплати — придете и отключите.

Сергей Дегтяренко: Опят же не мы отключаем, а Облэнерго.

— Вернемся к главному. В сухом остатке ситуация такая: фильтров нет, потому что на них не хватает денег. Были бы деньги, были бы фильтры. А так — программа экологическая и меморандум есть, а все находится в промежуточном состоянии. Очень хочется, но — никак. Или как-то на самом деле все сложнее устроенно?

Сергей Дегтяренко: Нет, фильтры есть. Если проанализировать статистику по снижению выбросов в экологию с 2012 года, когда ДТЭК начал управлять компанией Облэнерго, то порядка 88 тыс. т выбросов, в 2013 г. — 82тыс., в 2014 г. — 66 тыс. Но 2015-й, наверное, не показатель — 32 тыс. всего. Там есть позитивная динамика. Потом у нас электрофильтры на блоках 300 мегаватт есть и на 9-м блоке, который мощностью 150 мегаватт. Причем на 9-м и 11-м блоках — новые электрофильтры. В 2012 и 2013 гг., проводя реконструкцию, мы эти объекты включили в работы, т.е. они работают нормально. Блоки, 150 которые, без электрофильтра, там скруббера, другая система улавливания, ее мы хотели заменить на более эффективные.

— Чтобы было понятно обывателю, насколько эффективно работает фильтровальная инфраструктура по 10-бальной шкале?

Сергей Дегтяренко: Она сейчас работает так, как была рассчитана. Т.е. те фильтры, которые строились в 50-х гг., были рассчитаны на выброс да 900 гр., так они и работают. Для того чтобы говорить о выполнении новых требований, например, 100 или 50 миллиграмм — нужны абсолютно другие фильтры. Такие фильтры, как на 9 и 11 блоках. Их нужно не просто отремонтировать, их нужно кардинально поменять на абсолютно другую конструкцию.

— Другая технология?

Сергей Дегтяренко: Технология та же, просто конструктив немножко другой, который позволяет более эффективно работать.

— И вы собирались их менять в рамках этой программы — на 46 млн грн?

Сергей Дегтяренко: Нет, мы собирались менять в рамках только этой программы, установить скруббера на эмульгаторе на 10 блоке.

— Сколько всего блоков?

Сергей Дегтяренко: Рабочих блоков шесть. Два блока находятся в консервации.

— И из этих шести правильные стоят только на двух, а оставшиеся четыре? Сколько денег нужно, чтобы поменять?

Сергей Дегтяренко: Если говорить об электрофильтре, один в современных ценах — порядка 130 млн грн. Эмульгатор в ценах сегодняшнего дня — порядка 30-35 млн грн.

— То есть 46 млн были ни о чем?

Сергей Дегтяренко: Нет, на эмульгаторы этого достаточно. Мы эмульгатор собирались устанавливать на 10 блоке, и у нас уже разработан проект. Просто не было ресурса, чтобы его реализовать до конца.

— Сейчас потребность в деньгах, я прикинул, порядка 600 млн грн — вынь, да положи, чтобы эти оставшиеся 4 блока оснастить фильтрами, эмульгаторами и электрофильтрами. Если бы вы все это поставили, то вы бы перестали наибольшим загрязнителем воздуха?

Сергей Дегтяренко: Безусловно!

— И стало бы радикально чище — условно в 9 раз?

Сергей Дегтяренко: Совершенно верно! Нужно сказать, что современные электрофильтры абсолютно никаких выбросов не дают — это неправда, они просто маленькие.

— Вы бы загрязняли меньше автомобилей совокупно?

Сергей Дегтяренко: В автомобилях есть канцерогенные вещества, и экологи об этом молчат, но знают.

— А в ваших выбросах что?

Сергей Дегтяренко: В наших есть другие факторы — взвешенные частички, как зола, есть парниковые газы хотя парниковые есть и в выбросах автомобилей, но у нас нет тяжелых металлов в таком количестве. Поэтому — палка о двух концах.

— А если сравнить с твердотопливными котлами, которые используют частники в своих частных домах?

Сергей Дегтяренко: Если котел работает на пеллетах, есть выбросы, которые все равно останутся, СО2 все равно будет. Не будет золы в таком количестве, потому что зола в угле есть, в дровах ее меньше. Если пеллеты, там еще меньше. В продуктах переработки еще меньше.

— Выходит, развитие маленьких твердотопливных котлов ситуацию не усугубляет?

Сергей Дегтяренко: Если котлы работают на пеллетах, почему? Прогрессивно... Но большую энергетику на пеллетах построить сложно. Сложно на пеллетах построить блок 500 мегаватт, 300 мегаватт.

— Давайте поговорим про золоотвалы — вторая тема, по которой совсем недавно был достаточно бодрый скандальчик.

Сергей Дегтяренко: На самом деле скандал был в основном в СМИ, в адрес Приднепровской ТЭС от жителей Самарского района ни одного письма не было.

— Они говорят: «Мы писали, а они не доходят». Кто раздувал это все?

Сергей Дегтяренко: Те, кто раздувал... Вопрос: зачем им это надо? Что или кто за этим стоит? Зачем они это раздувают? С точки зрения разрешения по золоотвалу, мы действуем согласно закону. И сейчас процедура идет так, как прописано в законе. Мы даже благодарны господину Ангурцу за его конструктивный подход в решении этих проблем.

— То есть вы свои новые разрешения получили на золоотвалы?

Сергей Дегтяренко: На золоотвал еще нет, но мы работаем в рамках закона, идем по этим процедурам, которые там прописаны.

— Итак, вы по процедуре говорите: «Мы хотим золоотвал в 2017 году». Они говорят: «Нет, мы не хотим, чтобы тут был золоотвал», и написали это в министерство. Вы написали, они написали. А что теперь говорит министерство?

Сергей Дегтяренко: Подойдут сроки, и министерство вынесет свой вердикт.

— А когда будут сроки?

Сергей Дегтяренко: Я точно не скажу, чтобы не соврать.

— А если не вывезут, куда же вы ее будете девать?

Сергей Дегтяренко: Сегодня запас у нас еще есть, разрешение получается заранее. Потому что будет разрешение, и мы будем разрабатывать проект на наращивание. После того как будет проект, начнем его реализовывать.

— И вы не сомневаетесь, что разрешение будет?

Сергей Дегтяренко: Я не сомневаюсь в том, что в рамках закона мы это разрешение должны получить. У нас другого выхода нет.

— Остается любимая рубрика «Напутствие». Скажите жителям области, что-то хорошее, доброе, светлое!

Сергей Дегтяренко: Жителям области — только одно: я понимаю, что очень напряженно и тяжело будет платить за электроэнергию, поскольку тарифы поднялись и на газ, и на тепловую энергию. Я не знаю, какое решение НКРЕ примет по электроэнергии, но обращаюсь ко всем: за услуги, которые вы покупаете, все-таки нужно платить. В противном случае вы ставите в нехорошее положение в том числе и нас, и меня, как директора Приднепровской ТЭС. Я не могу выполнить свои обязательства, компания не может выполнить их — в том числе и перед жителями области. То есть это такой завязанный процесс. Я прошу к этому относиться серьезно.