Глава Днепропетровской патрульной полиции: кто, он, откуда и по каким правилам живет

17 января в Днепропетровске на Фестивальном причале 950 сотрудников новой патрульной полиции приняли присягу. А 21 января мы общались с начальником патрульной полиции Днепропетровска, старшим лейтенантом Владимиром Богонисом в его аскетичном, необжитом кабинете без жалюзи на окнах и с пустыми полками шкафов.

«Это совдеповское понимание: мы делаем картинку, а внутри – гниль. Я говорю: давайте мы сделаем наоборот – внутри хорошо, а обжиток – это уже десятый вопрос», - говорит хозяин кабинета в ответ на мой недоуменный взгляд. Так как говорили мы больше часа, для читателей наш разговор мы разделим на несколько публикаций.

- Я работал директором группы филиалов сетей «Мобилочка» и Алло». Работая в бизнесе, понимаешь, к чему идет. Скажем, в центре Киева мы платили 40 тысяч долларов за аренду одного магазина, но по документам эта сумма проходила как 40 тысяч гривен. А владелец мог бы оплатить налоги и спать спокойно, но этого не делал, и это неправильно. Зарплата была хорошая, но неофициальная. И это неправильно тоже. Было желание у собственников вывести все, сделать по белому, но – им закручивали гайки. Помню, общался в Киеве с МАФовиками. Они посчитали, что официально заплаченный налог равен сумме взятки. Я говорю им: так в чем проблема? Сделайте все официально. А они: «Понимаешь, если мы это сделаем, все равно будут приходить, задалбывать, требовать…»   В Днепропетровске можно сделать все официально – с теми же МАФами. Правила переписать, и так далее. И я вас уверяю, все поменяется.

Семья не пускала меня на Майдан. И в первые часы Майдана я туда не поехал. Но семья видела, что для меня это значит. Они видели мое зеленое лицо, мой взгляд, и понимали, что, наверное, все-таки я должен быть там. Я взял отпуск и поехал в Киев. Думал, нам удастся быстрее это все закончить и это не помешает моей работе. Тем более, что была негласная поддержка руководства и трудиться можно было дистанционно. Да, меня спрашивали: «Ты что – не в Киеве?» Я говорил: «Я в Кривом Роге – в командировке». Они, смеясь в трубку: «Хорошо-хорошо…» Все понимали, зарплату платили. А когда пошли первые смерти на Майдане, я понял, что должен там оставаться и написал заявление «по собственному желанию», потому что работа мешала заниматься Майданом.

Когда вернулся с Майдана, было много времени, как у безработного, ходил на все сепаратистские митинги в Днепропетровске.  Потом выявили два авто с оружием, устроили погоню за ними по городу, догнали, разоружили и отвезли их в Бабушкинский райотдел. Там к ним пришло подкрепление, их мы тоже разоружили, когда пришло и к нам подкрепление. Тогда мы увидели, что, оказывается, в Днепропетровске есть очень много активистов, людей, которые готовы что-то изменить в стране. Потом уже начали создавать полк национальной защиты, объединяться по интересам. Когда Вилкул начал возить своих титушек из Кривого Рога и из Харькова, приняли решение, что надо формировать блокпосты. Когда начали их строить, помощь пришла просто невероятная – масса людей тоннами возила песок. Это уже в апреле было. Только на дежурство на Краснопольском блокпосту заступали 54 человека.

Ну а дальше уже вооруженное вторжение на территорию Днепропетровской области было, автобусы заехали в Першотравенский район. И тогда Глуховеря дал команду вооружить нас. Это было в конце апреля – по приказу Авакова сформировали первый добровольческий батальон «Днепр-1». Дальше поехали в Донецкую область и фактически больше я уже не возвращался с передовой. Когда был Иловайский котел, мы под Новоазовском – это возле Мариуполя – успешно разбили батальон «Кальмиус» и держали там оборону, хотя у нас было очень мало сил: часть попала в окружение. Мы организовывали вывоз наших двухсотых и трехсотых из-под Иловайска, обеспечивали подвоз провианта и боеприпасов – я непосредственно занимался организацией именно этих моментов. И это было очень тяжело – без сна, без отдыха работали неделями. Слава богу, у меня обошлось без ранений. Хотя во время выполнения боевых задач у нас трехсотые были.

Что касается финансовых потерь после ухода из бизнеса… Знаете, семья у нас на месте не стоит, моя жена тоже работает. Пока воевал, консультировал ее по вопросам бизнеса. Она состоялась как руководитель. И на сегодня работает директором Запорожского филиала компании «Водафон» - это бывшая МТС.  Ее доход вырос в разы. Ну а когда ты на войне, у тебя и расходов нет особых – волонтеры очень много помогают. Ты экипирован, накормлен, обогрет. Что еще надо?

Сейчас доходы меня не устраивают абсолютно. Зарплата 12 тысяч, но еще не получал ни разу. А было – 36 тысяч гривен по курсу восемь. А не устраивает, потому что здесь можно зарабатывать 50 тысяч, и в этом ничего такого постыдного нет. По примеру топовых компаний мы должны анализировать рынок труда и подводить к тому, что эффективно будет работать система, управление, любое подразделение тогда, когда оно будет иметь здравый смысл, рыночные отношения. И если мы хотим сюда привлекать хороших специалистов, мы должны им хорошо платить. Да, государство сейчас бедное, но ресурсы и потенциал Украины – просто феноменальные.

Для того чтобы в бизнесе получать хорошую зарплату, ты должен тоже начинать с нуля. Должен построить это. Я шучу со своими патрульными, что, когда мы тут все наладим, то пойдем делать медицинскую реформу. Говорят: «Мы же в этом ничего не понимаем». А я говорю: "Не надо ничего понимать, надо быть честными, справедливыми, трудолюбивыми и хорошими организаторами. А тех, кто в этом понимает, вам, как менеджерам, надо будет найти, организовать систему контроля, и, поверьте, любую реформу можно проводить эффективно".

У меня были моменты, когда мой доход был чуть ли не наполовину меньше, чем у коллег. Но я говорил: давайте я поработаю, покажу, что я могу, на что я способен. Месяц-два, и у меня доходы росли. Мое мнение такое: для того, чтобы вкладывать деньги в реформы в Украине, мы должны быть уверены в том, что их никто не разворует. Чтобы заводить цыплят, сначала надо завести собак. Поэтому первая реформа – правоохранительная. А дальше уже – экономика, которая будет приносить прибыль. Если мы поборем коррупцию хотя бы на уровне МАФов, если водитель заплатит штраф государству, а не полицейскому, то держава будет иметь пользу и какую-то «кочку» уже отремонтирует. А если этих водителей миллион. А если 40 миллионов. Это колоссальные деньги.

В чем проблема коррупции? Именно в кругообращении денег. Коррупционер – это тот чиновник, который берет денег немножко больше, чем ему надо. Понятно, что все, что ему надо, в Украине он не купит, поэтому средства выводят в оффшоры. Поэтому мы должны это прекратить и оставить деньги здесь и убрать коррупцию. Как только это сделаем, поднимет голову средний и мелкий бизнес, увеличатся поступления в бюджет и можно будет поднимать вопрос о повышениях зарплат. Мы будем работать и показывать результаты. Можно работать еще эффективнее!

Беседовала Ольга Палий

Фото: Сергей Дивеев